Субъекты международного права

Московская Государственная Юридическая Академия

Первый Московский Юридический Институт

Кафедра «Международное публичное право»

Контрольная работа по Теме 4

Тема: Субъекты международного права

Выполнил студент

Москва

ПЛАН

1. Понятие и виды субъектов международного права

2. Международная правосубъектность народов (наций), ведущих борьбу за свою независимость

3. Вопрос о международной правосубъектности физических и юридических лиц

1. Понятие и виды субъектов международного права

В обшей теории внутригосударственного права признано, что субъектом системы права является лицо на которое распространяется действие ее норм. Однако МП, самостоятельная правовая система; поэтому понятия и категории, используемые в национальном право различных государств, не всегда идентичны, по содержанию, понятиям и категориям МП. Особенности МП как осо­бой системы права предопределяют специфику международной пра­восубъектности, и в конечном итоге, качественные характеристики субъектов МП.

Нужно заметить, что содержание термина «международная правосубъектность» в международно-правовых нормах не раскрывается; существуют лишь теоретические конструкции, характеризующие юридическую природу, основания и пределы международной право­субъектности. В самом общем плане международную правосубъектность можно определить как юридическую способность лица быть субъектом МП. Содержание международной правосубъектности образуют основные права и обязанности субъекта МП, вытекающие из международно-правовых норм.

Международная правосубъектность по своему происхождению под­разделяется на фактическую и юридическую. Соответственно, су­ществуют две категории субъектов МП: первичные (суверенные) и производные (несуверенные).

Первичные субъекты МП (государства и борющиеся нации) в силу  присущего им государственного или национального суверенитета ipso facto признаются носителями международно-правовых прав и обязан­ностей. Суверенитет делает их независимыми от других субъектов МП и предопределяет возможность самостоятельного участия в меж­дународных отношениях. В МП не существует норм, наделяющих правосубъектностью первичных субъектов; имеются лишь нормы, под­тверждающие наличие у них правосубъектности с момента образова­ния, Иными словами, правосубъектность первичных субъектов МП, не зависит от чьей-либо воли и имеет по своей природе объективный характер.

Юридическим источником правосубъектности для несуверенных субъектов МП служат их учредительные документы. Такими доку­ментами для международных организаций являются их уставы, при­нимаемые и утверждаемые субъектами МП в форме международно­го договора. Производные субъекты МП обладают ограниченной правосубъектностью, которая обусловлена признанием этих участников международных отношений со стороны первоначальных субъектов. Таким образом, объем и содержание правосубъектности производ­ных субъектов МП зависят от воли первичных субъектов.

Однако субъекты МП не только имеют права и несут обязаннос­ти, вытекающие из норм МП, но и обладают двумя другими важными характеристиками, отличающими их от субъектов внутригосударствен­ного права.

Субъект МП: является коллективным образованием. Каждый субъ­ект МП имеет элементы организации: государство – власть и аппарат управления; борющаяся нация – политический орган, представляю­щий ее внутри страны и в международных отношениях; международ­ная организация – постоянно действующие органы и т.д. При осущес­твлении властных полномочий субъекты МП относительно незави­симы и не подчинены друг другу. Каждый из них имеет самостоятельный международно-правовой статус, выступая в международных правоотношениях от своего собственного имени; обладают способ­ностью участвовать в разработке и принятии международных норм.

Договорная право- и дееспособность составляет важнейший эле­мент международной правосубъектности. Субъекты МП (в отличие от большинства субъектов внутригосударственного права) – не про­сто адресаты международно-правовой нормы, но и лица участвую­щие в ее создании. Все субъекты МП – одновременно и субъекты одной из главных отраслей МП – «права международных договоров и других источников МП».

Только наличие всех трех вышеуказанных элементов (обладание правами и обязанностями, вытекающими из международно-правовых норм; существование в виде коллективного образования; непосред­ственное участие в создании международно-правовых норм) дает ос­нование считать то или иное образование полноценным субъектом МП. Отсутствие у субъекта хотя бы одного качества не позволяет говорить об обладании лицом международной правосубъектностью в точном значении этого слова.[1]

Основные права и обязанности, присущие субъектам МП (самос­тоятельное участие в международных отношениях, право участво­вать в принятии международно-правовых норм и т.д.), характеризу­ют общий международно-правовой статус всех субъектов МП. Права и обязанности, присущие субъектам МП определенного вида (госу­дарствам, международным организациям и т.д.), образуют специаль­ные международно-правовые статусы данной категории субъектов. Совокупность прав и обязанностей данного субъекта МП, например, конкретного государства, образуют индивидуальный международно-правовой статус этого субъекта.

Таким образом, правовое положение различных субъектов МП (или их субъективные права и обязанности) неодинаково, поскольку различен объем распространяющихся на них международных норм, и, соответственно, круг международно-правовых отношений, в кото­рых они участвуют.

2. Международная правосубъектность народов (наций), ведущих борьбу за свою независимость

Правосубъектность борющихся наций, как и правосубъектность государств, носит объективный характер, т.е. существует независимо от чьей-либо воли. Современное МП подтверждает и гарантирует право народов на самоопределение, включая право на свободный выбор и развитие своего социально-политического статуса.

Принцип свободы самоопределения народов является одним из основных принципов МП, его становление приходится на конец XIX – начало XX веков. Особенно динамичное развитие он приобрел после Октябрьской революции 1917 г.

С принятием Устава ООП право нации на самоопределение окончательно завершило свое юридическое оформление в качестве основного принципа МП. Декларация о предоставлении независимости колониальным странам и народам 1960 г. конкретизировала и развила »ржание этого принципа. Наиболее полно его содержание было сформулировано в Декларации о принципах международного права 1970г. где говорится: «все народы имеют право свободно определять вмешательства извне свой политический статус и осуществлять свое экономическое, социальное и культурное развитие, и каждое государство обязано уважать это право в соответствии с положениями Устава».

В современном МП имеются нормы, подтверждающие правосубъ­ектность борющихся наций. Нации, борющиеся за создание незави­симого государства, находятся под защитой МП; они объективно могут применять меры принуждения в отношении тех сил, которые препятствуют обретению нацией полной международной правосубъектности, оформлению в государство. Но применение принуждения не единственное и в принципе, не главное проявление международ­ной правосубъектности нации

Субъектом МП может быть признано только та нация, которая имеет свою политическую организацию, самостоятельно осуществля­ющую квазигосударствснные функции. Иначе говоря, нация должны иметь догосударственную форму организации: народный фронт, зачатки органов власти и управления, управляемое население на кон­тролируемой территории и т.д. Необходимо учитывать, что междуна­родной правосубъектностью в собственном значении этого слова могут обладать (и обладают) не все, а лишь ограниченное число наций, нации, не оформленные в государство, но стремящиеся к его созда­нию в соответствии с МП.

Таким образом, практически любая нация потенциально может стать субъектом правоотношений самоопределения. Однако право народов на самоопределение фиксировалось в целях борьбы с коло­ниализмом и его последствиями, и как норма антиколониальной на­правленности она свою задачу выполнила.

В настоящее время особое значение приобретает другой аспект права наций на самоопределение. Сегодня речь идет о развитии на­ции, уже свободно определившей свой политический статус. В ны­нешних условиях принцип права наций на самоопределение должен гармонизироваться, согласовываться с другими принципами МП и, в частности, с принципом уважения государственного суверенитета и невмешательства во внутренние дела других государств.

Иными словами, в современных условиях нужно говорить не о праве всех наций на международную правосубъектность, а о пра­ве нации, получившей свою государственность, развиваться без вме­шательства извне.

Борющаяся нация вступает в правоотношения с государством, кон­тролирующем эту территорию, другими государствами и нациями, международными организациями. Участвуя в конкретных международных правоотношениях, она приобретает дополнительные права и защиту.

Различают права, которыми уже обладает нация (они вытекают из национального суверенитета), и пряна, за обладание которым она борется (вытекают из государственного суверенитета). Правосубъектность борющейся нации включает в себя комплекс следующих основных нрав: право на самостоятельное волеизъявление; право на международно-правовую защиту и помощь со стороны других субъектов МП; право на участие в международных организациях конференциях; право участвовать в создании норм МП и самостоятельно выполнять принятые на себя международные обязательства.

Таким образом, правовое положение различных субъектов МП (или их субъективные права и обязанности) неодинаково, поскольку различен объем распространяющихся на них международных норм, и, соответственно, круг международно-правовых отношений, в кото­рых они участвуют.[2]

3. Вопрос о международной правосубъектности физических и юридических лиц

Проблема международной правосубъектности физических и юри­дических лиц имеет давнюю традицию в юридической литературе. Западная доктрина МП признавала, в частности, за индивидом ка­чество международной правосубъектности аргументируя свою пози­цию  ссылками на возможность обращения индивида в международ­ные органы за защитой своих прав. Юридические и физические лица в странах Западной Европы, кроме того, имеют право обращаться с исками в Европейский суд.

Советские юристы по идеологическим соображениям долгое вре­мя отрицали наличие у индивида международной правосубъектнос­ти. Однако в конце 80-х годов и в отечественной международно-правовой литературе начали появляться работы, в которых индивиды рассматривались как субъекты МП. В настоящее время число уче­ных, разделяющих эту точку зрения, постоянно увеличивается.[3]

На мой взгляд, ответ на вопрос, является ли индивид субъектом МП, зависит от того, какими характеристиками этот субъект, по нашему мнению, должен обладать. Если считать, что субъект МП это лицо, на которое распространяется действие международно-пра­вовых норм, лицо которое наделяется международно-правовыми нор­мами субъективными правами и обязанностями (как во внутригосу­дарственном праве), то индивид, безусловно, является субъектом МП.

В МП имеется множество норм, которыми напрямую могут руко­водствоваться как физические (Пакт о гражданских и политических правах 1966 г., Конвенция о правах ребенка 1989 г., Женевские кон­венции о защите жертв войны 1949 г. и Дополнительные протоколы к ним 1977 г. и др.), так и юридические лица (Ныо-Йоркская конвенция о признании и приведении в исполнение иностранных арбитраж­ных решений 1958 г., Венская Конвенция о договорах международ­ной купли-продажи 1980 г. и т.д.).

Однако понятия и категории МП, как мы уже говорили, не всегда идентичны понятиям внутригосударственного права. И если мы счи­таем, что субъект МП не только обладает правами и обязанностями, вытекающими из международно-правовых норм, но и является кол­лективным образованием (в отношении индивида), и, самое главное, принимает прямое участие в создании норм МП, то ни индивид, ни юридическое лицо к субъектам МП относить нельзя.

Задача. В число вопросов, рассматривавшихся 10 декабря 1996 г. на пятом заседании Консультативного заседания Совета субъектов РФ по международным и экономическим связям при МВД РФ, од­но из основных мест заняла проблема объема правомочий субъек­тов Федерации в установлении официальных связей с государства­ми — членами СНГ и странами Балтийского региона. Тем самым была затронута проблема международной правосубъектности субъектов федеративного государства.

Отмечая важность восстановления традиционных связей рос­сийских регионов с бывшими республиками СССР в рамках об­щих интеграционных процессов, происходящих на постсоветском пространстве, участники заседания указали на ряд негативных мо­ментов, имеющихся в данной области.

Как можно оценить позиции ряда субъектов РФ (Республики Татарстан, Республики Башкортостан, Республики Саха-Якутия) в том, что касается их отношения к внешнеполитической деятель­ности в сопоставлении с применимыми положениями Конститу­ции России?

Ответ

Основной проблемой в данном контексте является отнесение к ведению субъекта Федерации вопросов регулирования внешней политики и международных отношений. Право самостоятельно выступать участником международных отношений, заключать меж­дународные договоры предоставили сами себе Дагестан, Башкор­тостан, Бурятия, Татарстан, Тыва, Ингушетия, Республика Коми, Мордовия. Более того, конституции этих республик (п. 3 ст. 89 Конституции Республики Татарстан, ст. 69 Конституции Респуб­лики Саха (Якутия), п. «з» ст. 88 Конституции Республики Башкортостан, п. 2 ст. 62 Конституции Чеченской Республики, п. 1 ст. 93 Конституции Республики Ингушетия), раскрывая полномочия выс­ших органов власти республик, отмечают право республик опре­делять и осуществлять ее внутреннюю и внешнюю политику. Так, согласно Конституции Башкортостана внутреннюю и внешнюю политику Республики Башкортостан определяет Государственное Собрание республики совместно с Президентом республики. Ст. 13 Конституции Бурятии закрепляет за республикой право в пре­делах своего ведения заключать международные договоры, уста­навливать торговые и иные отношения с иностранными государ­ствами.

В меньших объемах отнесли к своему ведению ряд прерогатив, нарушающих положение п. «к» ст. 71 Конституции РФ, Архангель­ская (ст. 23 Устава), Брянская (ст. 40 Устава), Воронежская (ст. ст. 33, 72 и 73 Устава), Омская (ст. 5 Устава), Тюменская (ст. ст. 6, 9 и 28 Устава), Свердловская (ст. 46 Устава), Самарская (ст. 95 Устава) области.

Конституция Российской Федерации относит внешнюю поли­тику и международные отношения к предметам ведения Россий­ской Федерации и лишь вопросы координации международных и внешнеэкономических связей субъектов РФ отнесены к предме­там совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов. Никаких иных уточнений нет. Признания возможности субъектов РФ заключать соглашения в форме международных договоров нет также и в законе о международных договорах: заключение между­народных договоров относится к ведению Российской Федера­ции при согласовании его с органами того субъекта Федерации, интересы которого затрагиваются данным договором.

В своем письме Председателю Государственного Собрания Башкортостана Президент РФ В.В. Путин, требуя привести в соот­ветствие федеральному республиканское законодательство, отме­тил, что в ряде статей конституции республики «проводится идея об установлении полной международной правосубъектности Рес­публики Башкортостан, включая самостоятельное участие в меж­дународных и внешнеэкономических отношениях, в межгосудар­ственных объединениях и содружествах государств, заключение международных договоров, обмен дипломатическими, консульс­кими и иными представительствами», что прямо противоречит Конституции РФ и выходит за пределы прав, определенных для российских регионов[4].

В известной степени противоречит данным установкам ряд положений договоров о разграничении полномочий, заключенных между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти ряда субъектов Федерации. Так, возможность заключения международных договоров и согла­шений предусмотрена п. 14 ст. 3 Договора «О разграничении пред­метов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и орга­нами государственной власти Республики Башкортостан», п. 11 ст. II аналогичного соглашения с Татарстаном. Несколько иными полномочиями наделяются в соответствии с договорами о разгра­ничении предметов ведения Свердловская область, Республика Саха, которые вправе заключать соответствующие договоры с субъекта­ми иностранных федеративных государств, административно—тер­риториальными образованиями иностранных государств, а также министерствами и ведомствами иностранных государств (ст. 13 Договора «О разграничении предметов ведения и взаимном деле­гировании полномочий между органами государственной власти РФ и органами государственной власти Свердловской области», ст.1 договора с Республикой Саха (Якутия); ст. 3 Договора «О раз­граничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами госу­дарственной власти Калининградской области», ст. 15 договора с органами власти Омской области).

Процедуры координации международных и внешнеэкономи­ческих связей субъектов Российской Федерации регулируются Федеральным законом от 4 января 1999 г. «О координации между­народных и внешнеэкономических связей субъектов Российской Федерации». Законом установлено: «Субъекты Российской Феде­рации в пределах полномочий, предоставленных им Конституци­ей Российской Федерации, федеральным законодательством и до­говорами между органами государственной власти Российской Федерации и о разграничении предметов ведения и полномочий, обладают правом на осуществление международных и внешне­экономических связей с субъектами иностранных федеративных государства, а также на участие в деятельности организаций в рамках органов, созданных специально для этой цели. Субъекты Российс­кой Федерации с согласия Правительства Российской Федерации могут осуществлять такие связи и с органами государственной власти иностранных государств» (п.1 ст.1). Международные и внеш­неэкономические связи осуществляются в форме соглашений.

Можно утверждать, что законодательство Российской Федера­ции в целом исходит из возможности участия субъектов Россий­ской Федерации в международных и внешнеэкономических свя­зях, при этом они не обладают всеми необходимыми элементами международной правосубъектности и не могут заключать между­народные межгосударственные договоры. Закрепленные права на заключение международных договоров, предоставленные Респуб­лике Татарстан и Республике Башкортостан, должны быть анну­лированы как противоречащие федеральному законодательству. Соглашения между субъектами различных федераций, между субъектами федераций и иностранными государствами, соглаше­ния внешнеэкономического характера не относятся международ­ным правом к международным договорам. Субъекты Российской Федерации не обладают международной договорной правоспо­собностью.

Итак, Российская Федерация в лице своих федеральных орга­нов государственной власти обладает монополией на осуществле­ние международных договорных отношений. Субъекты Российс­кой Федерации могут осуществлять международные и внешне­экономические связи.

В частности, при анализе текста Конституции необходимо уточ­нить, в каком соотношении находятся между собой п. «к» ст. 71, закрепляющий, что внешняя политика и международные отноше­ния Российской Федерации, международные договоры находятся в ведении Российской Федерации, и п. «о» ст. 72, предусматриваю­щий, что координация международных и внешнеэкономических связей субъектов Российской Федерации, выполнение междуна­родных договоров Российской Федерации находятся в совмест­ном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации. В действительности противоречия здесь нет. Однако абсолютно неурегулирован на сегодняшний день процесс данной координации. Важной стороной внешнеполитической деятельно­сти субъектов федерации является то, что федерация несет ответ­ственность за последствия деятельности ее субъектов в области внешней политики и экономики. Целесообразно принятие феде­рального закона о разграничении компетенции Российской Фе­дерации и ее субъектов в вопросах внешнеполитической и внеш­неэкономической деятельности.

Международная деятельность субъектов Российской Федера­ции может вестись по следующим направлениям:

1. Заключение разнообразных (политических, экономических) соглашений с субъектами международного права, прежде всего с государственными образованиями — членами других федераций.

2. Участие в работе международных организаций, прежде всего региональных.

3. Открытие представительств за рубежом. Представительства могут открываться прежде всего в странах и регионах, с которыми у российских регионов налажены разнообразные связи экономи­ческого, культурного, информационного характера.

Литература

1. Аваков М. М. Правопреемство освободившихся государств. 1983.                 
2. Игнатенко Г. В. Международно-правовой статус субъектов Российской Федерации // Российский юридический журнал. 1995. № 11
3. Малинин С. А., Ковалева Т. М. Правосубъектность междуна­родных организаций // Правоведение. 1992. № 5.
4. Международная правосубъектность / Отв. ред. Д. И. Фельд­ман. М., 1971.
5. Международное право: Учебник для вузов / Отв. ред. Г.В. Игнатенко и О. И. Тиунов. М., 2003
6. Теория права и международное право // Теория государства и права: Учебник для вузов / Под ред. В. М. Корельского,  В. Д. Перевалова. М., 2002.
7. Бекяшев К.А., Волосов М.Е. Международное публичное право. Практикум. Темы 5 и 6. С. 32—50.
8. Ерпылева Н.Ю. Субъекты международного частного права // Международное публичное и частное право, №2, 2002
9. И.И. Лукашук Взаимодействие международного и внутригосударственного права в условиях глобализации // Журнал российского права, №3, 2002
10.   Л.П. Ануфриева Соотношение международного публичного и международного частного права //Журнал российского права, № 5, 2001